Поиск по сайту

Наша кнопка

Счетчик посещений

58880083
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
23663
49490
203050
56530344
933905
1020655

Сегодня: Март 29, 2024




Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина

Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ

ПОСТНИКОВ С. П. Некоторые добавления к воспоминаниям о С. Есенине.

PostDateIcon 29.11.2005 21:00  |  Печать
Рейтинг:   / 19
ПлохоОтлично 
Просмотров: 8357

С. П. Постников

НЕКОТОРЫЕ ДОБАВЛЕНИЯ К ВОСПОМИНАНИЯМ О С. ЕСЕНИНЕ


Николай Никитин опубликовал в апрельской книжке журнала «Звезда» свои воспоминания о С. Есенине. Я хорошо знал Сергея Александровича (тогда я его звал просто Сережей) и хотел бы прибавить кое-что к этим воспоминаниям, дополняя то, что не было известно Н. Никитину.

Начну с того, что Н. Никитин считает не выясненным в биографии Есенина, а именно — о его военной службе во время первой мировой войны.

В действительности Есенин не был на фронте, а потому и не мог дезертировать, как напечатано в Литературной энциклопедии, том 4, стр. 80 (1); Есенин все время жил в Петрограде и часто бывал в тогдашнем Царском Селе у Р. В. Иванова-Разумника (2). Туда же почти каждое воскресенье приходила женщина-врач (хирург) и под аккомпанемент Разумника Васильевича играла на скрипке. Она же была и поэтом и писала под псевдонимом Сергей Гедройц (3). Во время войны Гедройц служила главным врачом царскосельского госпиталя, находившегося под покровительством царицы и ее дочерей.

Когда возник вопрос об отбывании Есениным воинской повинности, Гедройц взяла его в свой госпиталь санитаром, где он и оставался вплоть до Февральской революции. Передавали, что он не раз читал там свои стихи дочерям царя — они совсем не знали современной русской поэзии. Шлиссельбуржец Панкратов, живший с царской семьей в Тобольске в качестве комиссара Временного правительства (4), занимался литературным воспитанием девиц. Они с интересом слушали стихи Некрасова, о котором никогда раньше не слыхали.

Естественно, что и стихи Есенина в живом чтении самого поэта увлекали их.

А теперь несколько слов о семейной жизни Есенина. Первой женой Сергея Александровича была моя секретарша в редакции газеты «Дело народа» (5).

Должен сознаться, что я, в суете того времени, как-то проглядел этого интересного и хорошего человека — Зинаиду Николаевну Райх.

Привел ее ко мне Александр Васильевич Турба, тоже человек с особенной биографией. В 1905 году он, вместе с Азефом, подготовлял к выпуску фальшивые царские деньги, обладал большим художественным вкусом, очень любил детей, а в 1918 году в Вологде был застрелен, потому что заступился за какую-то женщину (6).

В нашей большой ежедневной газете он заведовал хозяйственной частью. С Зинаидой Николаевной у него были самые дружественные отношения.

В редакцию к нам часто приходил Есенин, стихи которого печатались в литературном отделе газеты (7).

События того времени катились как с горы, и некогда было особенно всматриваться в отдельные лица.

Но вот однажды моя секретарша почему-то не пришла на службу. Пропадала она три дня, а потом явилась и на наши расспросы радостно сообщила, что ездила с Сережей в Шлиссельбург венчаться... Не помню уж, кто у них был тогда шафером (8 ).

Вскоре после свадьбы она ушла из редакции, а на ее место пришла по рекомендации друзей Зинаиды Николаевны просто золотой человек — Анна Тимофеевна Дюморгон.

Никитин вспоминает, что, проезжая однажды по Литейному проспекту, Сергей Александрович указал на большой серый дом в стиле модерн на углу Симеоновской и с грустью сказал: «Я здесь жил когда-то... Вот эти окна. Жил с женой, в начале революции. Тогда у меня была семья. И был самовар, как у тебя. Потом жена ушла».

Да, Зинаида Николаевна ушла, потому что он начал ту жизнь, которую после Мариенгоф описал в «Романе без вранья». Но Зинаида Николаевна очень старалась наладить их общую семейную и трудовую жизнь. Я бывал у них на Литейном. Помню, она же устроила в Тенишевском доме открытое чтение стихов Сергея Александровича (9).

И все-таки ей не удалось наладить их жизнь... Потом Сергей Александрович написал:

...Вы помните, вы все, конечно, помните,
Как я стоял, приблизившись к стене;
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое в лицо бросали мне.
Вы говорили: нам пора расстаться,
Что вас измучила моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел — катиться дальше, вниз.
Любимая! Меня вы не любили...

Не знаю, любила она его или нет, но прожила с ним не больше одного года (10). Потом ушла к Мейерхольду, который ее боготворил и сделал из нее хорошую артистку. А Есенин любил ее до самой смерти. В 1925 году, в стихотворении «Собаке Качалова», он написал:

Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку,
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват (11).

Зинаида Николаевна была интересным и содержательным человеком. Иванов-Разумник часто получал от нее письма, когда она жила уже с Мейерхольдом. Он говорил, что ее письма всегда были умные и взволнованные. Вспоминала и Есенина, от которого имела второго ребенка, после встречи, когда Есенин возвращался с Кавказа (12),

Ужасна была смерть Зинаиды Николаевны. Не помню уж, кто мне о ней рассказывал, но событие это было изображено так: Мейерхольд был арестован. Поздний вечер. Дети уже спали. Звонок. Зинаида Николаевна открывает дверь, и тут входит знакомый, сын артиста Головина, и с ним еще кто-то. Ее сразу же убили, а квартиру ограбили. Говорили, что ей выкололи глаза, так как у бандитов было поверье, что у жертвы на сетчатке остается образ убийцы. Органы угрозыска не могли напасть на след, так дело и заглохло.

Но вот однажды старик Головин предложил одному артисту папиросу из портсигара, который, как тот хорошо знал, мог принадлежать только Мейерхольду. Артист донес куда следует о своих подозрениях. Когда старика Головина стали допрашивать, откуда у него портсигар, он сказал, что ему его подарил сьш. Так случайно и раскрылось это дело. И отец и сын получили по 10 лет тюремного заключения, согласно кодексу уголовного права. Головин отбывал свое заключение в Тагильском лагере. Так мне передавали всю эту трагическую историю (13).

Атмосферу «Романа без вранья» мне пришлось наблюдать в 1918 году в Москве, в «Кафе поэтов» на Тверской. В кафе владычествовала богема, пьяная и разгульная жизнь.

В табачном дыме Анатолий Каменский выкрикивал:

Сарынь на кичку! Едреный лапоть... (14)

Шершеневич ржал:

«Лошадь как лошадь»... (15)

Есенин пришел позже всех. Увидел меня, подошел. Я спросил, где Зинаида Николаевна?

«Ушла»,— ответил он коротко. Потом, смеясь, стал рассказывать, что вот эта поэтесса — указал на какую-то особу в большой черной шляпе — хочет меня женить на себе. «Посоветуйте, что мне делать?..»

Я припомнил ему в шутку вдову-торговку из пьесы «На дне» Горького, к которой сватался унтер. А та говорила: «Раз бросилась в прорубь, второй раз не хочу...» Есенин задумался и отошел.

Вообще же в кафе было неинтересно, и я туда больше не ходил. Потом и Есенин перестал туда ходить; разойдясь с «имажинистами», он выходил уже на широкую дорогу просто русского поэта. Но отрава эта все-таки в нем осталась и в конце концов сделала свое дело.

Никитин пишет, что Есенину был близок строй классической поэзии.

Классическая форма умерла.
Но ныне, в век наш величавый,
Я вновь ей вздернул удила...

К этому следует добавить и о цельной, чисто стихийной русскости его поэзии. И природа, и люди, и животные — коровы, лошади, собаки,— все в его стихах наше, простое, родное, русское. Чуждые влияния скользили только по поверхности, не проникая глубоко внутрь его поэтической сущности. В последние годы своей жизни он прилежно изучал Пушкина.

***

Во время второй мировой войны в Пскове или в Новгороде издавалась большая газета. Названия ее я уже не помню. В этой газете было напечатано несколько больших фельетонов о последних годах и днях жизни С. Есенина. Писал какой-то близкий ему и благожелательный литературный человек, которому хорошо известно было это трагическое время (16).

Вспоминаю, что там рассказывалось о какой-то молодой женщине, влияние которой на Есенина одно время было очень благотворным. Он воздерживался от пьянства и работал. Правда, часто срывался, но опять все приходило в порядок. Однако и этот сравнительно благополучный период кончился: Есенин снова запил, эта женщина от него ушла, оставив записку, что не может больше переносить такую жизнь.

И тогда Есенин упал духом.

Простившись со своими детьми, он уехал в Ленинград. Все дальнейшее развивалось уже безостановочно. Страшен был вечер перед смертью.

У него в гостинице в этот день был в гостях его старый друг, поэт Н. Клюев. Есенин, чувствуя ужас перед наступающим одиночеством, умолял его не уходить, остаться на ночь с ним в комнате... Но Клюев ушел к себе. И Есенин повесился...

На другой день Клюев стоял уже у гроба друга, и слезы стекали на его бороду. Все было кончено. А та женщина, в полном отчаянии от неожиданной развязки, стала ходить на могилу Есенина на кладбище Донского монастыря (17).

Сам Клюев, творчество которого высоко ценилось Брюсовым (его предисловие к сборнику «Сосен перезвон»), тоже трагически погиб. Возвращаясь из заключения, он умер где-то на железнодорожной станции в Сибири. Его последняя большая поэма «Погорельцы» была напечатана в Нью-Йорке, в издательстве им. А. П. Чехова (18 ). Теперь, когда в СССР реабилитируют Бунина, Шмелева и даже Чирикова, стоило бы вспомнить и такого поэта, как Н. Клюев.

Одно время был под запретом и Есенин.

Просматривая в Никопольской городской библиотеке учебные хрестоматии, я заметил, что все стихи Есенина были безжалостно вырваны. Полное собрание его стихов в 2-х томах было уничтожено (19). Но зато на толкучке продавались переписанные от руки его произведения по 50 р. за сборник. И только в 50-х годах стихи Есенина стали опять печататься: теперь в редком культурном доме нет его стихов.

В заключение — курьез: в 1945 году сидел я в Пресненской тюрьме «на вокзале». Так называется камера, куда сначала поступают заключенные до своего распределения по постоянным камерам. На «вокзале» находились и профессора, и урки. Урки по ночам не спят, а в тюрьму они приходят, как в дом отдыха. Кто рассказывает о своих геройских воровских подвигах, кто вытанцовывает чечетку, а один, помню, стал вдруг читать стихи, посвященные Есенину, которого они считают «своим» поэтом. Стихи были совершенно неприличные, но талантливые. К сожалению, записать их было нельзя, а память моя их не удержала.

Обидно мне стало за Сережу.

И вот стал я рассказывать уркам о Есенине, что жена его была моей секретаршей, что я лично хорошо его знал, а после стал на память читать его стихи. Урки слушали как зачарованные. Потом, ночью, когда профессора и остальные уснули, урки вскрыли их мешки и всех обворовали. Не тронули только меня. Ревизию карманов и вещей провели, но ничего не взяли, а очки мои (в заключении — это валюта) даже хорошо спрятали, чтоб не валялись. Так спас меня Сережа от потери вещей.

***

Я очень любил Сергея Александровича. Он умел быть и ласковым, и нежным в человеческих отношениях. Хорошо приводит Н. Никитин слова Анатоля Франса, что нельзя подходить к поэту с той же меркой, с какой подходят к людям благоразумным. Впечатлительность поэта — его оружие — часто обращается против него самого. В последний раз я видел Есенина в Берлине в 1922 году. Я приветствовал его приезд в газете, в которой редактировал литературный отдел (20).

Потом мы встретились в кафе «Прагер Диле». Он подошел и спросил, поздороваюсь ли я с ним — «Ведь я же хулиган...» (Кажется, в ту ночь он разбил стекла в гостинице, где остановился вместе с Дункан.)

Но мне до этого, конечно, дела не было.

Помню, меня поразил его радостный, почти счастливый вид. После всяких слухов о его кутежах и безобразиях я не ожидал увидеть его в таком бодром настроении. Конечно, я спросил о причине. Оказывается, Есенин был у Горького (21) и тот встретил его со всей ласкою, вниманием и сердечностью, на которую был способен только Алексей Максимович. Е. И. Замятин где-то написал, что «Горький всегда должен был кем-нибудь увлекаться». Очевидно, на этот раз он «увлекался» Есениным, который охотно читал ему свои стихи. Горькому очень понравились не только самые стихи, но и их читка Есениным. В своих воспоминаниях потом он написал, что именно так, а не иначе, можно и нужно вообще читать есенинские стихи. А кроме того, Горький почувствовал в Сергее Александровиче не только поэта, но и хорошего, чуткого человека, без его нелепого постоянного окружения — Дункан, Кусиков с гитарой и пр.

Потому-то и было Есенину так хорошо после встречи с Горьким. Вероятно, здесь были и еще какие-то воз¬можности «спасения» Есенина. Но они только наметились вскользь и отошли, оттесненные привычной шу¬михой его жизни.

И я больше уже не увидел Сережи...


Комментарии

С. П. Постников


НЕКОТОРЫЕ ДОБАВЛЕНИЯ К ВОСПОМИНАНИЯМ О С. ЕСЕНИНЕ


Сергей Порфирьевич Постников (1883—1964) — литератор, библиограф, активный член партии эсеров. Был избран в члены Учредительного Собрания; после нескольких неудачных попыток бежал из Советской России в 1921 г. (см. об этом в воспоминаниях его жены Е. Постниковой «Жизнь в ленинской России» (Русский рубеж. 1991. №3/15/). Обосновался в Берлине, затем в Праге. Стал одним из основателей уникального хранилища эмигрантских документов — Русского заграничного исторического архива. Автор обширного (полностью пока не опубликованного) библиографического труда по русской эмигрантской периодике. В 1945 г. был арестован в Праге частями воинской контрразведки СМЕРШ; доставленный в Москву, был осужден на пять лет лагерей за былую принадлежность к партии социалистов-революционеров. После освобождения жил «по минусу» в Никополе, зарабатывал на хлеб службой швейцаром в ресторане. Тогда же написал воспоминания о журнале «Заветы» и предложил их ЦГАЛИ (в архиве хранится интересная переписка с Постниковым по этому поводу, запросы КГБ о том, не является ли содержание рукописи об истории журнала, издававшегося с апреля 1912 г. по август 1914 г., «антисоветским», заключение эксперта и т. п.). В начале 1960-х гг. Постникову удалось выехать в Чехословакию к дочери, где он и скончался.


Дополнения к опубликованным воспоминаниям Н. Никитина представляют собой авторизованную машинопись и хранятся в фонде Никитина (ф. 2575, оп. 1, ед. хр. 451). Они написаны в 1962 г., после того как Постников прочитал в журнале «Звезда» (№ 4) воспоминания Никитина «О Есенине» — дополненный и переработанный текст воспоминаний, написанных Никитиным сразу после смерти поэта (Красная новь. 1926. № 3).


В «Дополнениях» Постникова содержатся любопытные детали биографии Есенина, до сих пор, кажется, не включенные в научный оборот. Автор был знаком с Есениным, хорошо знал 3. Н. Райх, что придает его воспоминаниям дополнительный интерес. Однако, рассказывая о событиях 45-летней давности, мемуарист многое забывает и путает, а также пересказывает (с чужих слов) явно легендарные эпизоды, свидетелем которых сам не был. Хотя, в отличие от воспоминаний Б. А. Садовского, «Дополнения» Постникова — не мистификация, мы помещаем их в раздел «Недостоверное и легендарное», поскольку использовать текст Постникова возможно только при сугубо критическом источниковедческом подходе.


1. Имеется в виду 1-е, незавершенное издание «Литературной энциклопедии» (издание Коммунистической академии, Института литературы, искусства и языка). 4-й том вышел в 1930 г.


2. Иванов-Разумник (Разумник Васильевич Иванов; 1878—1946) — критик, историк литературы, мемуарист.


3. Гедройц Сергей (аллоним, взято имя умершего брата; настоящее имя Вера Игнатьевна; 1876—1932) — поэтесса, прозаик, врач. Находилась под подозрением полиции из-за предполагавшихся ее связей с социал-демократами. Выпустила несколько стихотворных сборников, сотрудничала в «Заветах», «Новом журнале для всех», «Вестнике теософии» (в ряде стихов Гедройц ориентировалась на эзотерические откровения Е. Блаватской), «Современнике» и др. В 1909—1917 гг. была старшим ординатором Царскосельского и Павловского госпиталей, придворным хирургом; о дневниках «молодой княжны Гедройц, в которых она записывала свои беседы с императрицей Александрой Федоровной», упоминает один из мемуаристов (см.: Штейнберг А. 3. Друзья моих ранних лет (1911—1928). Париж, 1991, с. 85). В 1917—1918 гг. В. Гедройц — хирург 6-й Сибирской стрелковой дивизии. Была ранена, эвакуирована в Киев. С 1922 г. преподавала в Киевском медицинском институте (с 1923 г.— профессор). Версия Постникова о роли В. И. Гедройц в определении Есенина на военную службу в Царское Село опубликованными документами до сих пор не подтверждена (см.: Вдовин В. Материалы к биографии Есенина // Вопросы литературы. 1970. №7, с. 154—175).


4. Панкратов Василий Семенович (1864—1925) — революционер, народоволец. Был арестован в марте 1884 г., 14 лет провел в Шлиссельбургской крепости, затем был сослан в Якутию. В 1905 г. бежал из ссылки, вступил в партию эсеров, участвовал в Декабрьском вооруженном восстании в Москве. В мае 1907 г. был снова арестован и сослан в Якутию; в 1912 г. вернулся в Петербург. При Временном правительстве был назначен комиссаром «по охране бывшего царя».


5. Первой (гражданской) женой Есенина с 1914 г. была корректор типографии И. Д. Сытина в Москве, где работал Есенин, Анна Романовна Изряднова (1891—1946). Дочь Есенина и Райх Татьяна так писала о ней: «Анна Романовна принадлежала к числу женщин, на чьей самоотверженности держится белый свет». Так же отзывался о ней и сын Есенина и Райх Константин, в судьбе которого Изряднова принимала большое участие в предвоенные и военные годы: «Удивительной чистоты была женщина. Удивительной скромности» (Есенин в воспоминаниях... Т. 2, с. 269, 278). А. Р. Изрядновой принадлежат воспоминания о Есенине, написанные в 1926 г. (там же. Т. 1, с. 144—146). Сын Изрядновой и Есенина Юрий (1914—1937) был расстрелян, хотя бытовали глухие апокрифические слухи о встречах с ним в каких-то лагерях. Так, драматург А. К. Гладков в своих дневниках писал: «Вечером слушаю (по Би-Би-Си) еще одну главу из мемуаров И. Бергера («Кораблекрушение поколения») «Молодые бунтари», о встречах в тюрьме с Юрием Есениным (...). Ю. Есенин в компании как-то сказал, что достаточно «взорвать Кремль» и Сталин падет. Через какое-то время его взяли в Хабаровске, где он служил в армии. Бергер сидел с ним несколько недель. Он читал и пел стихи отца. К нему все относились отлично. Следователи первое время льстили ему и говорили, что ему лично, как сыну Есенина, ничего не будет, если он расскажет о других участниках вечеринки. Он стал рассказывать, а когда всех как-то оговорил, понял, что и себя тоже. Ему предъявили пункт 8-й 58-й статьи. Потом взяли на суд, и он не вернулся в камеру. Бергер думает, что его расстреляли, так как иначе в лагерях что-то о нем бы знали. Но я что-то слышал о нем, и именно в лагере: кто-то рассказывал, что с ним сидел. Надо поговорить с Костей (Есениным): м.б., он знает» (запись от 23 июня 1970 г.).


Писатель-эмигрант С. С. Максимов (псевд.; наст, фамилия Пашин; 1917—1967), бывший, по собственным словам, близким другом Юрия с первого класса школы и до 20-летнего возраста, писал: «Сына Есенина — Юру — застрелили при попытке к бегству из концлагеря» (Новое русское слово. Нью-Йорк, 1956. 29 апреля). Но это неверно. Материал о расстреле Юрия (Георгия) Сергеевича Есенина 13 августа 1937 г., после продолжавшегося 20 минут заседания Военной коллегии, извлеченный из архива КГБ, опубликован Т. П. Флор-Есениной (Литературная Россия. 1989. 22 декабря).


Показания Г. С. Есенина по делу Ивана Приблудного от 27. 06. 1937 г. опубликованы: Наш современник. 1992. № 3, с. 188—189 (публикация С. Волкова).


6. Ошибка памяти Постникова: Азеф скрылся за границей в 1905 г. и возвратился в Россию только в феврале 1907 г. Ср. у историка Б. И. Николаевского: «...расходы на издательскую деятельность, которую Азеф брал под свой контроль, были наиболее крупной статьей партийного бюджета после расходов на боевую деятельность, а Азеф всегда любил иметь дела с крупными суммами партийных денег. Любовь к таким крупным суммам заставила его в этот период заинтересоваться и различными источниками пополнения партийной кассы; именно в это время им был выдвинут план печатания для этой цели фальшивых денег, план, который не получил движения из-за отсутствия у Азефа доброй на то воли. (Сноска: Переговоры по этому вопросу Азеф вел с А. С. (так!) Турба (расстрелян в сентябре 1918 г. большевиками в Вологде вместе с рядом других социалистов-революционеров), который был хорошим специалистом типографского дела и в тот период руководил легальными типографиями партии») — НиколаевскийБ. История одного предателя / Террористы и политическая полиция. М., 1991, с. 241).


7. На страницах «Дела народа» в 1917 г. появились следующие произведения Есенина: «Марфа Посадница», «Ус», «Товарищ», «Певущий зов», «Отчарь».


8. Брак Есенина и Райх был зарегистрирован 4 августа 1917 г. в Кирико-Уулитовской (так в документе — примеч. публикат.у церкви Вологодского уезда, во время предпринятого ими путешествия на Север (вероятно, они побывали также на Соловках). Путешествие продолжалось заведомо больше трех дней, о которых пишет Постников. В копии выписи из метрической книги означено, что оба сочетались первым браком (отношения Есенина с А. Р. Изрядновой, как сказано выше, не были закреплены венчанием). Постников ошибается, говоря, что венчание проходило в Шлиссельбурге. В упомянутой «выписи» указаны и поручители (т.е. шаферы): по женихе — Павел Павлович Хитров и Сергей Михайлович Бараев, по невесте — А. А. Ганин и Дмитрий Дмитриевич Девятнов.


9. Здесь может идти речь о вечере в Тенишевском училище 22 ноября 1917 г. (в газете «Дело народа», 1917, № 216, было помещено объявление: «Среда, 22 ноября 1917 года. Вечер поэзии Сергея Есенина в концертном зале Тенишевского училища. Начало в 8 1/2 вечера. Билеты от 1 '/2 до 5 руб. при входе» (Белоусов. Ч. 1, с. 120).


10. Постников говорит о фактической стороне дела. Формально Есенин подал в суд г. Орла заявление о расторжении брака с 3. Н. Райх 19 февраля 1921 г., то есть прошло 3 "Д года после венчания.


11. В том, что поэт в этом стихотворении обращается именно к 3. Н. Райх, был уверен и А. Мариенгоф (Мой век..., с. 247).


12. Эти сведения неточны. Второй ребенок Райх, Константин Есенин, родился в феврале 1920 г., до первой поездки Есенина на Кавказ. О встречах Есенина с Райх, когда та уже была замужем за Мейерхольдом, см. примеч. 59 к Воспоминаниям Бениславской.


13. Автор излагает бытовавшие в те годы слухи о причинах убийства 3. Н. Райх, весьма далекие от истины. В настоящее время наиболее убедительной представляется версия, что это убийство было осуществлено НКВД. Причиной его теперь называют резкое по тону письмо 3. Н. Райх Сталину, написанное после ареста Мейерхольда (Н. Эрдман. Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников. М., 1990, с. 487). В уже цитированном письме к М. Д. Ройзману К. С. Есенин писал: «Что касается смерти Зинаиды Николаевны, то хочу Вас, Матвей Давидович, уверить, что «молва» многое нанесла на это довольно просто объясняемое убийство. Не буду Вам об этом писать. Скажу только, что следствие по этому делу велось очень бестолково и бессистемно, сомневаюсь и в том, что оно было добросовестным. Ведь известно, что внутренними делами тогда ведал Берия, этим многое сказано. Я уехал из Москвы в Константиново, под Рязань, вечером 13-го июля, а в ночь с 14 на 15 и случилась эта трагическая беда.


Ограбления не было, было одно убийство.


Всякие «мифы» о золотом портсигаре и запонках — действительно мифы.


У Мейерхольда никогда не было золотого портсигара, да если бы и был, он был бы конфискован при обыске, так как при арестах и обысках, как известно, все золотые вещи конфискуются.


Насколько мне известно из весьма солидных источников, по делу матери были осуждены три совершенно между собой не связанные бандитские группы...» (ф. 2809, оп. 1, ед. хр. 114). Письмо написано на двойном листе бумаги большого формата; после слов, которыми заканчивается цитата, больше половины листа аккуратно оторвано, а на оставшейся части уже другой пастой шариковой ручки написан заключительный абзац.


Разумеется, документально подтвердить версию о причастности НКВД к этому убийству пока не представляется возможным, и, вероятно, никогда не удастся. Арестованная домработница Мейерхольдов на Лубянке находилась в одной камере с дочерью М. И. Цветаевой Ариадной Сергеевной, и та, с ее слов, оставила некоторые свидетельства о том, как шло следствие (см.: Белкина М. И. Скрещенье судеб. М., 1988, с. 339—341).


14. Ошибка Постникова: конечно, имеется в виду Василий Васильевич Каменский (1884—1961). Неточно цитируются строки из его поэмы «Сердце народное — Стенька Разин».


15. «Лошадь как лошадь» — название стихотворного сборника В. Г. Шершеневича.


16. Далее следует весьма приблизительный пересказ статьи Б. Филиствнского (более известен под псевдонимом Б. А. Филиппов; 1905—1991) «Поэты — жертвы большевизма: Сергей Есенин, Пимен Карпов» (За родину. Псков, 1943. 8 июня).


17. В упомянутой женщине, конечно, угадывается Бениславская; Есенин был похоронен на Ваганьковском кладбище, а не в Донском монастыре.


18. Здесь автор опирается — также по памяти — на другую статью Б. Филистинского «Поэты — жертвы большевизма: Николай Клюев» (За родину. Псков, 1943. 1 июня), а также на комментарии к двухтомнику Клюева (Нью-Йорк, 1954). Поэма Клюева называется «Погорельщина»; сам поэт не умер, возвращаясь из ссылки, но был расстрелян (см. опубликованные Г. С. Клычковым и С. И. Субботиным письма Клюева из ссылки С. А. Клычкову и его семье (Новый мир. 1988. № 8 ) и статью Л. Пичурина «"Виновным себя не признал..." Последние страницы биографии Николая Клюева» (Красное знамя. Томск, 1989. 17 февраля).


19. Посмертные собрания сочинений Есенина выходили в Государственном издательстве сразу после смерти поэта двумя изданиями не в 2-х, а в 4-х томах (М., 1926—1927 и Л., 1927—1928).


20. Речь идет о газете «Голос России». Отклик за подписью Постникова на приезд Есенина в Берлин не разыскан. См., однако, неподписанную статью «Есенин, Россия и Дункан» (Голос России. 1922. 18 мая).


21. Эта встреча произошла 17 мая 1922 г.

 

Добавить комментарий

Комментарии проходят предварительную модерацию и появляются на сайте не моментально, а некоторое время спустя. Поэтому не отправляйте, пожалуйста, комментарии несколько раз подряд.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.


Защитный код
Обновить

Новые материалы

Яндекс цитирования
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика