Поиск по сайту
Наша кнопка
Счетчик посещений
60695759
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
63771
219293
630885
57419699
1694865
1054716
Сегодня: Апр 19, 2024
Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина
Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ
Сосед Есенина
23.10.2011 18:51
|
|
/ 1
Сосед Есенина
Народный артист не гонится за модными форматами
В Малом зале Красноярской филармонии — аншлаг. Сергей Никоненко только что закончил чтение стихов Сергея Есенина.Публика стоя аплодирует исполнителю и долго не отпускает со сцены. На глазах многих зрителей — слезы. Автор «Черного человека» и «Шагане» никого не оставляет равнодушным уже много-много десятилетий, а в исполнении большого мастера звучит особенно актуально. После концерта народный артист согласился побеседовать с нашим корреспондентом.
Российская газета: Сергей Петрович, сейчас в таком формате, как принято говорить, почти никто не выступает. Вы сознательно не гонитесь за модой, обратившись к творчеству классика?
Сергей Никоненко: Мне семьдесят лет, поздно уже гоняться за модой, да и скучно это... А Есенин — это навсегда. Его творчество будет жить, пока на земле живет хоть один человек с русской душой. Он и сейчас актуален и интересен. Это можно было видеть по реакции зала на его стихи. Но перед концертом, я, признаюсь, волновался…
РГ: Почему? Ведь насколько я знаю, творчество Сергея Александровича знакомо вам едва ли не до последней строчки? Вы сами «были Есениным» — исполняли роль поэта в самом первом фильме о нем…
Никоненко: Понимаете, ведь я всего лишь второй раз выступаю со сцены с есенинским циклом. Идея выступить с ним родилась год назад, когда праздновалась 115-я годовщина со дня рождения поэта. Декламация стихов в сопровождении симфонического оркестра состоялась в Концертном зале имени Чайковского. Получилось все замечательно. Правда, тогда я занимал только второе отделение — в первом выступил Дмитрий Муляр, исполнитель роли Есенина в фильме «Золотая голова на плахе». А здесь я был один… А ведь второе выступление для актера чаще всего бывает самое провальное, неудачное. Это в театральных кругах всякий знает. Премьера обычно идет на кураже, пятый, десятый концерт или спектакль на мастерстве и профессионализме… А вот то, что между ними…
РГ: Если у вас такие «провалы», то я представляю, какие успехи…
Никоненко: Нет, сейчас все получилось, просто мы суеверный народ. Это я перед концертом так себя настраивал.
РГ: А вообще, что тяжелее — вот такое сольное выступление со стихами или игра в театральном спектакле?
Никоненко: Стихи декламировать тяжелее. Неизмеримо тяжелее. Нужно понять автора, прочувствовать его переживания в тот момент, когда складывались строчки. Иначе зритель сразу разглядит фальшь, халтуру. После декламации со сцены чувствуешь себя как выжатый лимон. В спектакле — другое дело, там ты не один. Если даже вдруг у тебя нет сегодня куражу, настроения, можно роль на мастерстве вытянуть. Есть, в конце концов, друзья, коллеги-актеры. Партнер, если увидит, что ты не в самой лучшей форме, — отвлечет внимание на себя, вытянет ситуацию. А здесь — ты, стихи и зритель. Настоящий поэт не может соврать, сфальшивить ни на йоту в своих строчках. Иначе читатель просто не заметит их, они уйдут в небытие. Есенина, при всей прозрачности его стихов, читать невероятно тяжело, потому что он, пожалуй, самый искренний из живших на земле поэтов…
РГ: Известно, что Есенин — не просто ваш любимый поэт, вы не только играли его в кино, но и много делаете для того, чтобы сохранить наследие классика. Стали инициатором открытия частного есенинского музея.
Никоненко: Мало того, я родился и до сих пор проживаю в доме, где когда-то некоторое время жил мало кому известный начинающий поэт Есенин, куда он наведывался время от времени и потом, после того как стал знаменитым. Он ведь начинал «карьеру» с работы в сытинской типографии, сначала работал курьером, а затем подчитчиком — помощником корректора молодой симпатичной девушки Ани Изрядновой. Помогал он ей, помогал править тексты, а потом… у них сын родился. Так бывает. Жили они с Анной Романовной недолго, Есенина увлекли более яркие, «роковые» женщины — Зинаида Райх, Айседора Дункан… Но первую свою семью поэт не забывал — приносил по возможности деньги, заходил поиграть с сыном Георгием. Здесь, в этой квартире, по воспоминаниям Изрядновой, он незадолго до своей гибели сжег очень большую кипу рукописей. Она отговаривала его, умоляла не делать этого, но Сергей был непреклонен…
В молодости я читал воспоминания первой жены Сергея Александровича. Точного адреса она не называла в своих мемуарах, но очень подробно рассказывала, как добиралась домой: «Шла по Смоленскому бульвару, потом переулком в сторону Арбата, перед Арбатом сворачивала направо и затем в подворотню налево…» Не живи я в этом доме, по адресу Сивцев Вражек, 44, я бы не понял, что эта дорога идет в наш дом. А потом, когда у меня появилась возможность рыться в архивах, домовых книгах, я выяснил, что Анна Изряднова и ее сын Георгий Есенин жили действительно в нашем доме, снимали комнату в квартире 14. Так что связь у меня с ним с рождения, и не отпускает Есенин меня, как видите, до сих пор…
РГ: И вы, узнав, что Есенин был вашим «соседом», решили основать в этой квартире его музей?
Никоненко: Не сразу, конечно, далеко не сразу. На Арбате есть два замечательных букинистических магазина, я в них часто заходил, покупал прижизненные издания поэтов Серебряного века… Попадались и книги Есенина, посчастливилось даже прикупить несколько изданий с его дарственными надписями. Когда идея создать музей созрела, у меня многое уже было готово. Я не буду описывать всех своих хождений по кабинетам, скажу лишь, что в 1994 году, за год до празднования столетия великого поэта, моя мечта осуществилась. Квартиру удалось перевести в нежилой фонд, под организацию частного музея поэта. Здесь какие-то бомжи жили — стекла были выбиты, лужи кругом, даже следы от костра. Мы все вывернули, сделали ремонт. Теперь там очень интересная экспозиция собрана. Так что будете в Москве — милости прошу на Сивцев Вражек, 44, в музей великого русского поэта Сергея Александровича Есенина.
РГ: Год назад вышла нашумевшая статья Дмитрия Быкова о Есенине. Суть ее сводилась к тому, что поэт в нашей памяти существует как бы в двух ипостасях. Первая — это певец берез, золотых нив и рассветов над озерами, вторая — алкоголик и хулиган, шляющийся по кабакам и воспевающий разгульный и аморальный образ жизни. Первого, дескать, следует любить, а второго — вычеркнуть из списков великих литераторов…
Никоненко: Ой, можно подумать Дмитрий Быков не выпивает и не влюбляется в женщин. Вот уж ни за что не поверю, с его-то кошачьей, лоснящейся внешностью… На самом деле — Есенин очень органичен, его жизнь и творчество — как песня, из которых ни слова нельзя выкинуть… Читал я эту статью, и мне она категорически не понравилась.
РГ: Тем не менее вы в своем, к сожалению, подзабытом фильме «Пой песню, поэт…» сыграли, как мне кажется, именно того, первого Есенина — грустного созерцателя-лирика, так непохожего на тот образ, который нам преподнес Сергей Безруков в нашумевшем сериале…
Никоненко: Сережа Безруков — великолепный, талантливый артист. Он, поверьте, замечательно в свое время сыграл Есенина на сцене. А вот в фильме не то… Не раскрылся образ великого поэта во всей его гениальности. Вдумайтесь — жизнь длиной всего в тридцать лет. Из них менее десяти — активная творческая деятельность. И за это время человек успел написать шесть томов гениальных стихов… Только при жизни, в то очень трудное, голодное время он ухитрился выпустить в свет 31 книжку. Потрясающая, фантастическая трудоспособность. Когда он ухитрялся пить и развратничать? Никто не видел Есенина в несвежей рубашке и мятом костюме, небритым. И это опустившийся, пьющий человек? Перестаньте. Пьянки, скандалы — это часть раскрутки, пиара поэтического творчества. Мне ли нынешним звездам шоу-бизнеса это объяснять? Сергей Александрович делал это интуитивно, опережая, как гениальный человек, свое время и в этом. Есенин очень глубокий поэт, и этого в фильме, к сожалению, мы не разглядели…
РГ: Я знаю, что вы частенько выступаете в московских школах, рассказываете о творчестве поэта. Какие остаются впечатления от встречи с молодежью, понимают ли они, на ваш взгляд, классику?
Никоненко: Я не только Есенина читаю. Я рассказываю ребятам о поэзии Серебряного века, о русской классической литературе XIX века, декламирую стихотворения, прозаические отрывки… И вы знаете, прекрасно воспринимают ребята, смотрят такими глазами… Ведь если что-то они не прочли, какое-то важное знание упустили, это не их вина, это наша ошибка. Я помню, когда услышал Первый концерт Чайковского в детстве — плакал. И среди нашей молодежи есть те, кто может прослезиться от хорошего стихотворения, красивой музыки. А в головы им сейчас вкладывают не то, ох не то… Иногда, бывает, и такое выкинут или ляпнут, что поневоле задумаешься: не дебилы ли? Глядишь на их педагога и понимаешь, что яблоки от яблони недалеко попадали… Но это редко. В основном хорошо все проходит в школах. Ребят думающих и чувствующих у нас больше все-таки…
Дмитрий Голованов, Красноярск
РГ (Неделя) № 5606 от 13 октября 2011 г.
