ЛУЧКИНА С. Двойные рисунки — двойные стандарты…
27.03.2010 23:00
|
/ 2
Светлана Лучкина
Обладает ли художник способностью оценивать и анализировать увиденное точнее и вернее, нежели простой обыватель?.. Дано ли Мастеру умение схватывать профессиональным оком характерные черты и детали?.. Скорее всего, Вы ответите утвердительно. Ведь именно визуально полученный образ преображается на бумаге в произведение искусства. А иногда и в… непреложное доказательство.
Русский художник Василий Семенович Курочкин, более известный под псевдонимом «Сварог» (— имя бога неба и небесного огня в славяно-русской мифологии), как и любой состоявшийся мастер, знал цену своей наблюдательности и верности линий.
Однако, обладая истинным дарованием, Сварог, как и многие другие мастера того времени, которых сейчас можно было бы назвать «ангажированными», с вдохновением творил и в официально не поощряемых жанрах…
Мы выбрали для демонстрации профессиональной зоркости художника произведение, которое вряд ли можно назвать самым популярным из его полотен с точки зрения академического искусства... Сложно описать эстетически выдержанным языком, что конкретно мы видим перед собой и какую гамму чувств должны испытывать. И все же смотрите!
Чтобы нарисовать это свое произведение, 42-летний художник, прибежал ранним декабрьским утром 1925 года в гостиницу «Интернационал» (быв. «Англетер»). К сожалению, нет точных сведений кто, зачем и при каких обстоятельств вызвал художника в гостиницу и каким образом ему стало известно о происшедшей трагедии. В Пятом номере он и сделал несколько рисунков-портретов Сергея Есенина, лежащего на полу, у ног участкового надзирателя, карябающего огрызком карандаша безграмотный Протокол, который он окрестил «актом».
Чем же нам следует считать набросок из «Англетера»?.. Фактом? Доказательством? Документальным свидетельством? Сложно отмахнуться от некоторых подробностей рисунка, которые нет оснований трактовать как буйную фантазию автора. Мы говорим о скрещенных ногах, которые вряд ли могли оказаться в подобном положении у тела, только что вынутого из петли; о разорванной, расхристанной одежде, которая носит следы жестокой борьбы… Однозначное понимание того, что рисунок слабо вяжется с официальной версией гибели Сергея Есенина, появилось сразу же. И не только у тех, кто догадывался об убийстве, но и у тех, кто знал истинное положение вещей. И как следствие «официальной версии гибели поэта» появилась «официальная версия рисунка Сварога». Именно эту «приглаженную», «застегнутую» версию и знали до определенного момента многие читатели и поклонники творчества Есенина. Вот она:
Подобная вариативность прослеживается и на втором наброске Василия Семеновича, сделанном при тех же обстоятельствах. Речь идет о рисунке головы Сергея Есенина. До недавнего времени мы могли видеть только такой вариант наброска:
И лишь совсем недавно, в 2008 году, Московскому Государственному Музею С.А. Есенина был подарен подлинный посмертный рисунок-портрет Сергея Есенина, выполненный художником Сварогом 28 декабря 1925 года. Рисунок подарил музею профессор Брюссельского университета, академик Жан Бланков. По словам бельгийского ученого, Сварог передал рисунок французскому писателю Анри Барбюсу, который был горячим поклонником СССР.
Под рисунком сохранилась подпись на французском языке: «Сергей Есенин. Первый набросок, сделанный после его смерти».
Рисунок отличается от советского варианта тем, что на виске поэта изображены черные пятна округлой формы — либо запекшаяся кровь, либо следы ран. На оригинале рисунка пятна носят явный характер и не являются ни дефектом изображения, ни случайными «кляксами».
Значение рисунков Сварога трудно переоценить, ведь это уникальные документы, показывающие состояние тела Сергея Есенина сразу после его обнаружения. Именно Сварог отразил то, как выглядел поэт до растиражированных снимков, фотохудожника Моисея Наппельбаума. На снимках «короля ретуши» одежда Есенина уже приведена в порядок, кровь смыта, тело перенесено на кушетку и т.д.
К сожалению, для официального следствия рисунки художника — это всего лишь рисунки художника. Они не могут считаться носителями информации, пригодной для дознания или следственных выводов. «Официальная версия» сделала всё, чтобы живые, кричащие, жуткие наброски Василия Сварога стали молчаливыми, обезличенными свидетельствами присутствия некоего рисовальщика в некоем номере. И у «официальной версии» был бы блестящий шанс объяснить все эти пятна на висках, рваные рукава, расстегнутые брюки, скрещенные ноги просто… художественным вымыслом. Графической метафорой. Эмоциональным восприятием действительности впечатлительным человеком «от искусства». Блестящий был бы шанс, если бы Василий Семенович не объяснил всё сам!
Свои впечатления о том утре, свои заключения о том, что именно он увидел в номере «Англетера» он поведал своему другу, журналисту И. С. Хейсину:
«Мне кажется, что этот Эрлих что-то ему подсыпал на ночь, ну... может быть, и не яд, но сильное снотворное. Не зря же он «забыл» свой портфель в номере Есенина. И домой он «спать» не ходил — с запиской Есенина в кармане. Он крутился не зря все время неподалеку, наверное, вся их компания сидела и выжидала свой час в соседних номерах. Обстановка была нервозная, в Москве шел съезд, в «Англетере» всю ночь ходили люди в кожанках. Есенина спешили убрать, поэтому все было так неуклюже, и осталось много следов. Перепуганный дворник, который нес дрова и не вошел в номер, услышал, что происходит, кинулся звонить коменданту Назарову... А где теперь этот дворник? Сначала была «удавка» — правой рукой Есенин пытался ослабить ее, так рука и закоченела в судороге. Голова была на подлокотнике дивана, когда Есенина ударили выше переносицы рукояткой нагана. Потом его закатали в ковер и хотели спустить с балкона, за углом ждала машина. Легче было похитить. Но балконная дверь не открывалась достаточно широко, оставили труп у балкона, на холоде. Пили, курили, вся эта грязь осталась... Почему я думаю, что закатали в ковер? Когда рисовал, заметил множество мельчайших соринок на брюках и несколько в волосах... пытались выпрямить руку и полоснули бритвой «Жиллет» по сухожилию правой руки, эти порезы были видны... Сняли пиджак, помятый и порезанный, сунули ценные вещи в карманы и все потом унесли... Очень спешили... «Вешали» второпях, уже глубокой ночью, и это было непросто на вертикальном стояке. Когда разбежались, остался Эрлих, чтобы что-то проверить и подготовить для версии о самоубийстве... Он же и положил на стол, на видное место, это стихотворение: «До свиданья, друг мой, до свиданья»... Очень странное стихотворение...» (Опубликовано в газете «Вечерний Ленинград», 28.12.90 г.).
После этого рассказа хотелось бы привести только одну цитату историка искусства И. Э. Грабаря. Цитату, довольно исчерпывающе отвечающую на наш вопрос, заданный в начале статьи об адекватности восприятия художником увиденного.
«Сварогу свойственна «особая исключительная любовь к сегодняшнему дню, зоркость к его явлениям, фактам, людям. На протяжении всей жизни он не пропускал ни одного сколько-нибудь значительного события, откликаясь на него немедленно, молниеносно своими картинами».
Он откликнулся на смерть поэта. Вы верите его отклику?..
Журнал «Н.Л.О. Невероятное. Легендарное. Очевидное», март, 2010 г.
Двойные рисунки — двойные стандарты…
Обладает ли художник способностью оценивать и анализировать увиденное точнее и вернее, нежели простой обыватель?.. Дано ли Мастеру умение схватывать профессиональным оком характерные черты и детали?.. Скорее всего, Вы ответите утвердительно. Ведь именно визуально полученный образ преображается на бумаге в произведение искусства. А иногда и в… непреложное доказательство.
Русский художник Василий Семенович Курочкин, более известный под псевдонимом «Сварог» (— имя бога неба и небесного огня в славяно-русской мифологии), как и любой состоявшийся мастер, знал цену своей наблюдательности и верности линий.
В. С. Сварог. Автопортрет. 1926 год
Сварогу довелось жить в такое время, когда от точности линий и общего видения мастера зависели не только его профессиональная репутация и признание публики, но и сама жизнь. После окончания училища, в 1900-е гг. Сварог много работал в жанре пейзажа и портрета. Однако самые известные его произведения дореволюционного периода связаны с плакатами и журнальной сатирической графикой, публиковавшейся в таких петербургских изданиях, как «Живописное обозрение», «Пулемет», «Зритель», «Нива», «Солнце России». В сатирических рисунках и карикатурах еще совсем молодого человека ощущалась рука проницательного мастера психологического портрета. Первым признанием стала премия на конкурсе, организованном редакцией журнала «Солнце России» за серию иллюстраций к роману «Живой труп» Льва Толстого. В 1920-1930-е Сварог публиковал многочисленные рисунки в крупнейших органах печати: «Ленинградской правде», «Красной газете», затем в «Правде», «Известиях», «Комсомольской правде» и других изданиях. Сухие факты официальной биографии вполне красноречиво говорят о блестящей карьере Василия Семеновича Сварога в качестве художника, идеологически созвучного революционной России. Он исполняет портреты В. И. Ленина, И. В. Сталина, их ближайших соратников. Вот некоторые названия его произведений: «Красногвардейцы с пулеметами у Смольного» (1918), «Волховстрой» (1924), «Ленинград» (1925), «К. Е. Ворошилов и А. М. Горький в тире ЦДКА» (1933), «Встреча челюскинцев у Белорусского вокзала» (1934), «Чапаев в бою» (1936), «Ворошилов на байдарке» (1940), «И. В. Сталин и дети» (1937), «И. В. Сталин и члены Политбюро среди детей в ЦПКиО им. М. Горького» (1939), «Штаб Октября» (1940). «Степан Разин» (1941) и т.д.И. В. Сталин и члены Политбюро ЦК ВКП(б) среди детей в Центральном парке культуры и отдыха имени М. Горького в Москве. 1939 год.
Однако, обладая истинным дарованием, Сварог, как и многие другие мастера того времени, которых сейчас можно было бы назвать «ангажированными», с вдохновением творил и в официально не поощряемых жанрах…
Мы выбрали для демонстрации профессиональной зоркости художника произведение, которое вряд ли можно назвать самым популярным из его полотен с точки зрения академического искусства... Сложно описать эстетически выдержанным языком, что конкретно мы видим перед собой и какую гамму чувств должны испытывать. И все же смотрите!
Подпись В. Сварога
В отличие от новичка-участкого Василий Семенович на тот момент был уже известным мастером с солидной художественной практикой. В том же 1925 году он получил серебряную медаль на Всемирной выставке в Париже за альбом «9 января», для которого выполнил 11 больших рисунков. Помимо партийной элиты, его дар высоко ценило художественное сообщество. К тому времени за его плечами было благословление великого русского художника Ильи Ефимовича Репина и его рекомендация в Объединение передвижников. За 10 лет до трагического рисунка в «Англетере» Сварогу посчастливилось услышать восторженный возглас Ильи Ефимовича Репина: «Какие богатыри у нас появляются!» Знаменитый русский художник пришел в полный восторг, когда увидел портрет своего сына, Юрия Репина, написанный Сварогом. Вряд ли Николай Горбов, прихотью случай оказавшийся в Пятом номере в роли участкового надзирателя, слышал подобные отзывы в свой адрес. А вот не признававший дилетантства Сварог свою миссию в «Англетере», скорее всего, осознавал предельно ясно.Чем же нам следует считать набросок из «Англетера»?.. Фактом? Доказательством? Документальным свидетельством? Сложно отмахнуться от некоторых подробностей рисунка, которые нет оснований трактовать как буйную фантазию автора. Мы говорим о скрещенных ногах, которые вряд ли могли оказаться в подобном положении у тела, только что вынутого из петли; о разорванной, расхристанной одежде, которая носит следы жестокой борьбы… Однозначное понимание того, что рисунок слабо вяжется с официальной версией гибели Сергея Есенина, появилось сразу же. И не только у тех, кто догадывался об убийстве, но и у тех, кто знал истинное положение вещей. И как следствие «официальной версии гибели поэта» появилась «официальная версия рисунка Сварога». Именно эту «приглаженную», «застегнутую» версию и знали до определенного момента многие читатели и поклонники творчества Есенина. Вот она:
Под рисунком сохранилась подпись на французском языке: «Сергей Есенин. Первый набросок, сделанный после его смерти».
Значение рисунков Сварога трудно переоценить, ведь это уникальные документы, показывающие состояние тела Сергея Есенина сразу после его обнаружения. Именно Сварог отразил то, как выглядел поэт до растиражированных снимков, фотохудожника Моисея Наппельбаума. На снимках «короля ретуши» одежда Есенина уже приведена в порядок, кровь смыта, тело перенесено на кушетку и т.д.
К сожалению, для официального следствия рисунки художника — это всего лишь рисунки художника. Они не могут считаться носителями информации, пригодной для дознания или следственных выводов. «Официальная версия» сделала всё, чтобы живые, кричащие, жуткие наброски Василия Сварога стали молчаливыми, обезличенными свидетельствами присутствия некоего рисовальщика в некоем номере. И у «официальной версии» был бы блестящий шанс объяснить все эти пятна на висках, рваные рукава, расстегнутые брюки, скрещенные ноги просто… художественным вымыслом. Графической метафорой. Эмоциональным восприятием действительности впечатлительным человеком «от искусства». Блестящий был бы шанс, если бы Василий Семенович не объяснил всё сам!
Свои впечатления о том утре, свои заключения о том, что именно он увидел в номере «Англетера» он поведал своему другу, журналисту И. С. Хейсину:
«Мне кажется, что этот Эрлих что-то ему подсыпал на ночь, ну... может быть, и не яд, но сильное снотворное. Не зря же он «забыл» свой портфель в номере Есенина. И домой он «спать» не ходил — с запиской Есенина в кармане. Он крутился не зря все время неподалеку, наверное, вся их компания сидела и выжидала свой час в соседних номерах. Обстановка была нервозная, в Москве шел съезд, в «Англетере» всю ночь ходили люди в кожанках. Есенина спешили убрать, поэтому все было так неуклюже, и осталось много следов. Перепуганный дворник, который нес дрова и не вошел в номер, услышал, что происходит, кинулся звонить коменданту Назарову... А где теперь этот дворник? Сначала была «удавка» — правой рукой Есенин пытался ослабить ее, так рука и закоченела в судороге. Голова была на подлокотнике дивана, когда Есенина ударили выше переносицы рукояткой нагана. Потом его закатали в ковер и хотели спустить с балкона, за углом ждала машина. Легче было похитить. Но балконная дверь не открывалась достаточно широко, оставили труп у балкона, на холоде. Пили, курили, вся эта грязь осталась... Почему я думаю, что закатали в ковер? Когда рисовал, заметил множество мельчайших соринок на брюках и несколько в волосах... пытались выпрямить руку и полоснули бритвой «Жиллет» по сухожилию правой руки, эти порезы были видны... Сняли пиджак, помятый и порезанный, сунули ценные вещи в карманы и все потом унесли... Очень спешили... «Вешали» второпях, уже глубокой ночью, и это было непросто на вертикальном стояке. Когда разбежались, остался Эрлих, чтобы что-то проверить и подготовить для версии о самоубийстве... Он же и положил на стол, на видное место, это стихотворение: «До свиданья, друг мой, до свиданья»... Очень странное стихотворение...» (Опубликовано в газете «Вечерний Ленинград», 28.12.90 г.).
После этого рассказа хотелось бы привести только одну цитату историка искусства И. Э. Грабаря. Цитату, довольно исчерпывающе отвечающую на наш вопрос, заданный в начале статьи об адекватности восприятия художником увиденного.
«Сварогу свойственна «особая исключительная любовь к сегодняшнему дню, зоркость к его явлениям, фактам, людям. На протяжении всей жизни он не пропускал ни одного сколько-нибудь значительного события, откликаясь на него немедленно, молниеносно своими картинами».
Он откликнулся на смерть поэта. Вы верите его отклику?..
Журнал «Н.Л.О. Невероятное. Легендарное. Очевидное», март, 2010 г.