Поиск по сайту

Наша кнопка

Счетчик посещений

58555605
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
8614
16647
25261
56248947
609427
1020655

Сегодня: Март 19, 2024




Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина

Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ

Грампластинки

PostDateIcon 30.11.2005 00:00  |  Печать
Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 
Просмотров: 4762

А. ПОКРОВСКИЙ РОДИНА
АЛЕКСЕЙ ПОКРОВСКИЙ

РОДИНА
Литературно-музыкальная композиция по произведениям Сергея Есенина

Сторона 1
«Я — ПАСТУХ; МОИ ПАЛАТЫ…» (1914)
«МАТУШКА В КУПАЛЬНИЦУ ПО ЛЕСУ ХОДИЛА…» (1912)
«ВЫТКАЛСЯ НА ОЗЕРЕ АЛЫЙ СВЕТ ЗАРИ…» (1910) (музыка народная)
ЯМЩИК («За ухабины степные…») (1914)
«РАЗБУДИ МЕНЯ ЗАВТРА РАНО…» (1917)
«Я ПО ПЕРВОМУ СНЕГУ БРЕДУ…» (1917) (музыка народная)
«ЧЕРНАЯ, ПОТОМ ПРОПАХШАЯ ВЫТЬ!» (1914)
«СЕРЕБРИСТАЯ ДОРОГА…» (1918)
«Я ПОКИНУЛ РОДИМЫЙ ДОМ…» (1918) (музыка А. Покровского)
ИСПОВЕДЬ ХУЛИГАНА, отрывки (1920)
«ВИДНО, ТАК ЗАВЕДЕНО НАВЕКИ…» (1925)
«Я ПОМНЮ, ЛЮБИМАЯ, ПОМНЮ…» (1925) (музыка А. Покровского)
МОЙ ПУТЬ, отрывок (1925)

Сторона 2
«О ПАШНИ, ПАШНИ, ПАШНИ…» (1917-1918) (музыка А. Покровского)
«КРАЙ ТЫ МОЙ ЗАБРОШЕННЫЙ…» (1914)
«ЗАРЯ ОКЛИКАЕТ ДРУГУЮ…» (1925)
ПИСЬМО МАТЕРИ (1924) (музыка В. Липатова)
«МЫ ТЕПЕРЬ УХОДИМ ПОНЕМНОГУ…» (1924)
«НЕ ЖАЛЕЮ, НЕ ЗОВУ, НЕ ПЛАЧУ…» (1921) (музыка Г. Пономаренко)
«СИНИЙ ТУМАН. СНЕГОВОЕ РАЗДОЛЬЕ…» (1925)
СУКИН СЫН («Снова выплыли годы из мрака…») (1924)
«СВИЩЕТ ВЕТЕР, СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕТЕР…» (1925)
«СЛЫШИШЬ — МЧАТСЯ САНИ, СЛЫШИШЬ САНИ МЧАТСЯ…» (1925)
«КЛЕН ТЫ МОЙ ОПАВШИЙ, КЛЕН ЗАЛЕДЕНЕЛЫЙ…» (1925) (музыка народная)
СТАНСЫ («Я о своем таланте…»), отрывки (1924)
РУСЬ СОВЕТСКАЯ, отрывок (1924)

АЛЕКСЕЙ ПОКРОВСКИЙ
А. ТИХОНОВ (балалайка) Ю. ЧЕРНОВ (гитара)

Не много найдется актеров с такой любовью к русскому слову, к народным его истокам. Но отнюдь не фольклорные речения влекут Покровского, а сам стиль русской речи, ее мелодический строй, который чувствует он и передает превосходно. Может быть, кому-то не хватает в его исполнении, по современным нашим привычкам, многозвучности, многомерности слова, особых модуляций, изыска. Однако приверженный к важнейшему направлению в нашей культуре, начатому Пушкиным с его одухотворенностью и простотой выражения, артист упорно сохраняет изначальное звучание, стилевую основу произведения.
Его появление на эстрадных подмостках следовало бы признать фактом отрадным, делом нужным, даже необходимым. Это как бы возвращение публике тех ценностей, того первозданного, тех истоков культуры, что заложены в основе многих лучших современных произведений. У Покровского же они представлены в первородном своем виде, в неизбывной своей красоте и значении.
Алексей Покровский — автор и исполнитель вокально-чтецких композиций. Петь и декламировать он любит с детства. Это перешло к нему как бы по наследству: отец и мать, медики по профессии, были большими поклонниками русской народной песни, старинного романса, пели сами. С годами эта любовь не только не растворилась у Покровского в сыгранных в театре ролях, как это часто бывает, а стала основой и способом самовыражения, но уже на эстраде. В театре же обретено важнейшее — владение словом.
Кстати, от природы Покровский — актер, как он сам говорит, слухового толка. Прежде чем создать образ, найти его пластическое выражение, он должен услышать, ощутить мелодику речи персонажа. Только тогда ему становится ясен до конца рисунок роли, все нюансы ее.
Надо лп говорить, что актеру с такой любовью, вкусом и чутьем к слову, да еще актеру поющему, да еще влюбленному в поэзию, недостаточно подчас рамки театральной роли. Сам характер дарования диктует выход. Словом появление Алексея Покровского на эстраде не случайно. Это не просто желание спеть ту или иную песню, прочесть то пли иное стихотворение (что артист делает редко), а потребность наиболее полного самовыражения. О том, что это так, свидетельствуют не только высказывания самого артиста, но и тот факт, что Покровским созданы литературно-музыкальные программы по произведениям Пушкина, Лермонтова, Кольцова, Сурикова, Некрасова, Толстого, Есенина, на стихи советских поэтов. Это — помимо исполнения русских народных песен и старинных романсов.
Программы Покровского — это не просто чтение стихов в хронологическом порядке их создания автором, чтение, приятно перемежающееся исполнением песен. Цель, которую ставит перед собой актер, раскрыть его мировоззрение, проследить историю его души, сделать так. чтобы поэт предстал перед слушателями во всем неповторимом своеобразии своего художественного облика.
Каждый поэт — это своя музыка. И нельзя, конечно, скажем Пушкина читать, как Есенина, хотя последний говорил, что в формальном отношении, то есть как раз в области стиха, ритма, размера, тяготеет к Пушкину. Но есть тут вещи, которые даже подготовленным читателям не видны, есть тонкости, которые открываются при углубленной работе, под пристальным взглядом, когда хочется дойти до самой сути. Да и то открываются, если наделен ты истинной музыкальностью, чувством стиля и верным вкусом. Покровский работает над некоторыми программами по нескольку лет. Он как бы проживает с поэтом эти долгие годы, стараясь проникнуться его мироощущением, ищет способ передать прочувствованное, понятое — нам. И вот здесь-то на помощь приходит музыка и песня.
Для Алексея Покровского поэзия, русские народные песни и старинные романсы — вечный источник, глубину которого не измеришь… Поэтому хорошо знакомые нам произведения в его интерпретации звучат по-новому.
Покровский предлагает свое понимание вещи, свой выбор. Он зовет слушателя вместе с ним заново пережить произведения. Я бы сказал, достоинство выбора — одно из главных качеств творчества Алексея Покровского.
Алексей Покровский движим своей глубокой причастностью к главному, сокровенному, тому, что волнует многих, если не сказать всех, что составляет судьбу народа, его духовный потенциал. А поэтому, что бы ни исполнял артист — классику или современных советских авторов, — во всем в нерасторжимой связи времени и культуры мощно звучит тема Родины, России, русского национального характера.
Вот почему так строг в репертуаре Алексей Покровский, так достоен его выбор.


По материалам статьи Анатолия Гуровича в журн.: «Советская эстрада и цирк», № 8, 1976.

Ленинградский завод грампластинок, 1979.
Зак. 157. Т. 680.
Цена 1 руб. 25 коп. Арт. 11-8
Д 034427-28


ГОЛОСА, ЗАЗВУЧАВШИЕ ВНОВЬГОЛОСА, ЗАЗВУЧАВШИЕ ВНОВЬ
Восстановленные записи 1908—1964 гг.

I сторона

Л. Толстой Письмо Н. В. Давыдову Не могу молчать (вариант начала статьи)
Л. Андреев Жизнь человека (отрывок из пролога пьесы)
А. Блок О доблестях, о подвигах, о славе
А. Белый Голос прошлого
В. Кириллов Матросам
М. Волошин Неопалимая купина
С. Есенин Я покинул родимый дом
В. Маяковский Необычайное приключение
О. Мандельштам Я по лесенке приставной
Э. Багрицкий читает стихотворение Блока «Шаги командора»

II сторона

И. Уткин О юности, о нас, об Октябре
М. Зощенко Расписка
В. Инбер Ночь идет на мягких лапах
В. Вересаев Слово о Льве Толстом
Н. Островский Как закалялась сталь (отрывок)
О. Берггольц Песня о подводной лодке
Б. Пастернак В больнице
Ю. Олеша Бабочка
М. Светлов Обращение к молодежи

Составитель Л. Шилов

Редактор Е. Лозинская
Реставраторы: Т. Павлова, Т. Пикалова, В. Тоболин, И. Шнипенко

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ЗАВОД ГРАМПЛАСТИНОК, 1979, Зак. 405. Т. 940

М40-39857-58

Эта пластинка — итог двенадцатилетней работы фонотеки Союза писателей СССР, Государственного Литературного музея и Всесоюзной студии грамзаписи.
Изучение архивов и частных собраний выявило десятки малоизвестных и забытых записей голосов русских писателей, а технические достижения последних лет позволили перевести их со старых фонографических валиков, эбонитовых дисков и шоринофонных пленок на магнитофонную ленту и несколько улучшить их звучание.
Более часа звучат собранные теперь воедино все сохранившиеся фонографические записи голоса Льва Толстого. Большинство из них вошло в пластинку «Говорит Лев Толстой» (из коллекций Государственного музея Л. Н. Толстого).
Одна из записей (письмо Н. В. Давыдову от 9 апреля 1908 г.), восстановленная позже, впервые публикуется на настоящей пластинке.
В этом письме отразился протест писателя против полицейских репрессий царского правительства. Слушая запись, еще в большой степени, чем при чтении текста, понимаешь, что Толстой переживает злодеяния, творимые царским правительством, не только как тяжелое общественное бедствие, но и как личную трагедию. Он начинает собирать материал о смертных казнях для задуманного художественного произведения. Этот замысел остался неосуществленным. Гневные чувства, переполнявшие писателя, его боль и скорбь не могли уместиться в рамки беллетристики, они выплеснулись в статью «Не могу молчать».
Первые слова статьи произнесены Толстым в фонограф 11 мая 1908 года под впечатлением от газетного сообщения об очередных смертных казнях.
К той же эпохе общественной реакции в России относится пьеса Л. Андреева «Жизнь человека». Отрывок из пролога к этой пьесе (в авторском чтении) был записан па пластинку Обществом деятелей периодической печати и литературы в 1910 году.
Леонид Андреев читает просто, ровно, без всякого актерства, но очень ритмично. Корней Иванович Чуковский, не раз слышавший чтение Андреева и даже видевший его в моменты творчества, рассказывает о том, как работал этот писатель: «Шагает по ковру, пьет черный чай и четко декламирует; пишущая машинка стучит как безумная, но все же еле поспевает за ним. Периоды, диктуемые им, были подчинены музыкальному ритму, который пес его на себе, как волна».
Первая советская литературная пластинка, вышедшая в марте 1919 года, донесла до нашего времени голос пролетарского поэта Владимира Кириллова.
Владимир Кириллов — активный участник и Февральской и Октябрьской революций. Своими товарищами, солдатами, он был избран членом полкового комитета. Выступая с пламенными речами на рабочих митингах, он читал свои новые стихи, в том числе и знаменитое тогда стихотворении «Матросам».
…Еще шла гражданская война, когда в Петрограде был организован Институт живого слова. Это было время, когда публично читалось так много стихов, как, вероятно, никогда, ни раньше, ни позже. И еще никогда не ценилось так высоко и не изучалось столь пристально звучащее слово.
«Я совершенно убежден, — говорил на открытии Института А. В. Луначарский, — что целая бездна художественных наслаждений, психологических глубин, сокровенных красот выяснится перед той культурой, которая будет культурой звучащей литературы».
Исследование авторского чтения па материале фонографических записей, созданных в Институте, вел профессор С. И. Бернштейн. Записи приходилось делать в довольно трудных условиях. В отчетах словесного отдела Института можно прочитать, что «в связи с гражданской войной и блокадой нет никакой возможности в получении заграничных валиков, и записи приходится делать на старые». Зимой профессору приходилось иногда возвращаться поздно вечером в Институт, чтобы протопить печь, не дать температуре снизиться на ночь ниже нуля. Это могло губительно сказаться на восковых валиках.
В своих статьях С. И. Бернштейн писал, в частности, об особенностях «сдержанно-эмоционального повествования», свойственного декламации Блока, о «проповедническом пафосе» Белого, об «ораторских интонациях в контрастном сочетании с разговорным стилем» в чтении Маяковского, о «театрально-трагическом пафосе» Мандельштама, о «стиле скорбного воспоминания» Ахматовой, о «взволнованности и убежденности» в произнесении стиха Волошиным.
Эти характерные черты авторского чтения можно расслышать и в восстановленных записях, ныне хранящихся в Государственном Литературном музее. Правда, и после реставрации они звучат не очень отчетливо. Прошедшие десятилетия, не всегда умелое обращение и не всегда лучшие условия хранения оказали свое губительное воздействие на нежные восковые бороздки. (Например, так и но удалось восстановить первую строфу в записи стихотворения «Неопалимая купина» М. Волошина).
Но и при неустранимых пока недостатках эти записи, передающие пусть не сами голоса, а лишь их обедненные, подчас с искаженным тембром отзвуки, бесценны, ибо позволяют составить общее представление о манере декламации столь значительных и столь разных мастеров поэтического слова.
Эти записи нужно слушать много раз. Сначала пользуясь прилагаемым к пластинке текстом. Потом, уже зная его наизусть, привыкнув, притерпевшись к дефектам звучания, сквозь шипы, шорохи и потрескивания вы все явственнее будете слышать голос самого поэта, сможете ощутить своеобразие его личности.
Когда, например, впервые слушаешь запись голоса Есенина, его чтение кажется неожиданным. Поэт, который, казалось бы. судя по его стихам, должен был произносить свои строки проникновенно, задумчиво, певуче (именно так звучат его стихи в исполнении многих актеров), читает неистово, бурно, громогласно. И теперь, услышав этот немного хриплый, подчас срывающийся, такой взволнованный голос, понимаешь, что раньше ты по-настоящему не знал стихов поэта, и что-то очень существенное в них тебе еще но было открыто.
Запись стихотворения Багрицкого «Смерть пионерки» в авторском исполнении до сих пор разыскать не удалось. Эта пропажа тем более трудно объяснима, что сохранилась сделанная в тот же день запись «Песни Павлы» (ныне хорошо известная но пластинке «Говорят писатели», составленной Ираклием Андрониковым) и запись удивительного, волшебного чтения блоковского стихотворения «Шаги командора», уже публиковавшаяся в звуковом альманахе «Эдуард Багрицкий» и воспроизводимая на данном диске.
Рассказ Михаила Зощенко «Расписка» в авторском чтении (запись сделана в 1933 г. и обнаружена в 1969 г.) дает внимательному слушателю возможность ощутить грустно-ироническое отношение автора к своему герою. Слушая чтение Зощенко, еще раз удивляешься тому нелепому недоразумению, которое не раз происходило с этим писателем, когда некоторые читатели, а иногда и критики воспринимали слова персонажей его рассказов как выражение мыслей самого автора и высказывали упреки совершенно несправедливые.
Голоса И. Уткина, В. Инбер, В. Вересаева, Н. Островского переписаны с пластинок середины 30-х годов. Пластинки эти уже давно стали «филофонической редкостью».
Запись чтения Ольги Берггольц сделана в 1943 году. Это лишь две минуты из четырех часов сохранившихся звуковых документов ленинградской блокады.
Прослушав эту запись в 1970 году, Ольга Федоровна говорила: «Как странно слышать свой голос из далекого прошлого. Из тех снегов, из того льда. Вот я прослушала  товарищей своих. Вот я слышала сама себя. И я вдруг подумала, что для тех, кто слушает все это впервые, мы, тогдашние, кажемся, быть может, похожими на живые памятники. Но это но так.

Мы жили, мы дрались, мы плакали скорбя.
Мы голодали. Нам бывало страшно.
Нам никогда не позабыть себя
Не бронзовых — живых, простых, вчерашних».

Записи голосов Ю. Олеши, Б. Пастернака и М. Светлова сделаны в пятидесятых годах на домашних магнитофонах друзьями и знакомыми этих писателей.
Настоящая пластинка, выпущенная к столетию изобретения звукозаписи, отнюдь не дает даже примерной картины уже существующей «звучащей литературы», а лишь подводит некоторые итоги поиска исследователей и работы реставраторов последних лет.


ЕВГЕНИЙ МАРТЫНОВ ПОЕТ СВОИ ПЕСНИЕВГЕНИЙ МАРТЫНОВ ПОЕТ СВОИ ПЕСНИ

Березка

С. Есенин
Вокальный квартет «Улыбка»
Ансамбль «Мелодия» п/у Г. Гараняна

Чудо любви
И. Кохановский
Эстрадный ансамбль п/у К. Кримца
Письмо отца
А. Дементьев и Д. Усманов
Я жду весну
А. Дементьев
Вокальный квартет «Улыбка»
Эстрадный ансамбль п/у К. Кримца

Московский опытный завод «Грамзапись»
Г62-07155-6


 

Добавить комментарий

Комментарии проходят предварительную модерацию и появляются на сайте не моментально, а некоторое время спустя. Поэтому не отправляйте, пожалуйста, комментарии несколько раз подряд.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.


Защитный код
Обновить

Новые материалы

Яндекс цитирования
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика